Тайна Беззакония В Истоических Судьбах России

1. Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Скачать Бесплатно
2. Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России
3. Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Pdf
4. Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Купить

Дорогой о Господе Михаил Александрович! Четвертый день как живу я жизнью уединенной, где только небо и земля вещают о дивных делах Божиих. Но это уединение не толь' ко не устранило дум о том, что происходит в мире и с людьми, но как бы еще ярче увиделось на фоне послушной воле Божией и умиротворенной Им природы безобразие человеческой драмы, где сценаристом была и есть сила богоборческая, сила вражия.

И вот здесь ныне прозвучало настоятельное требование опубликовать для омраченного, ослепленного человечества два видения – откровения, явившиеся одновременно на Руси, но до сего дня оставшиеся незамеченными, неосмысленными. И хоть мало надежды, что нынче они смогут быть восприняты по достоинству, но все же хочется еще и еще раз обратить на них внимание уже совсем погибающей Руси. Не услышат ли ныне, не поймут ли теперь, когда вся страшная программа уже осуществлена до конца, что единственное может послужить к нашему спасению. Дорогой мой, потрудитесь совместно с N, найдите подлинные издания в московских библиотеках и хранилищах и дайте России их в репринтных изданиях вместе, в одной книжице-брошюре и с соответствующим предисловием-комментарием.

Title, Тайна беззакония в исторических судьбах России. Contributors, Юрий Константинович Бегунов, Анатолий Степанов, Константин Душенов. Книгу «Тайна беззакония в исторических судьбах России» 1 магазине по цене 478 руб. Тайна беззакония в исторических судьбах россии читать. Здесь вы можете скачать бесплатно, без регистрации или читать онлайн лучшие книги в форматах fb2. Тайна беззакония в исторических судьбах россии скачать Вернадский, Г.В._История России(т.1). - невеста для наследника 2 елена звёздная читать онлайн. ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ РОССИИ. Тайна беззакония. С.5; 'Есть тайна беззакония,. Книгу «Тайна беззакония в исторических судьбах России» 1 магазине по цене 478 руб. Тайна беззакония в исторических судьбах россии читать. Книга тайна беззакония в исторических судьбах россии - купить наТайна беззакония в исторических судьбах россии. читать онлайн рассказ карасевой оля пришла в садик PT↑.

Сделайте издание по возможности дешевым, чтобы многие могли приобрести его. Эта книжка даст каждому читающему разумение всего происходящего и наметит единственный путь к возрождению в жизнь. Потрудитесь, дорогие мои, нельзя спокойно смотреть на агонию Руси.

С любовию о Христе ваш недостойный богомолец А издания таковы: Н. Рышковский «Шествие разрушителя», бесплатное приложение к журналу «Пут жизни», Зарайск, издание 1909 г. Журнал «Руководство для сельских пастырей», 1909 г. Пасхальный рассказ «Не может быть».

В наше же время, когда слово «кризис» прочно вошло в понятие современной жизни, а страх и предчувствие грядущих катастроф охватили всех живущих на земле, людям необходимо вернуться к истинному смыслу происходящего: не будем забывать, что в переводе с греческого слово «кризис» – суд, а в духовном понимании речь идет о суде Божием. Явление это тесно связано с тем, как мы живем и что для нас является истинной ценностью. И вновь для нас звучит тихий голос отца Иоанна: «Запомни и уясни волю Божию – «Сыне, даждь Ми твое сердце», вот за чем следить то надо неусыпно со всем чаянием – кому мы служим, чем живем». Голос батюшки звучит уже из вечности: «И помня, что сила борителя крепка, а наша сила немощна, смиренно припадем верой к Тому, Чья сила сильнее всякой другой. Господи, имя Тебе – Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих.

Шествие разрушителя. Видение Я не знаю, что это было.

Может быть, это сон, или экстаз, или просто сложная, длинная галлюцинация. Но это случилось со мною в действительности, без потери сознания. И я чувствую неодолимую силу, понуждающую меня передать, пересказать обо всем, что я видел и слышал, – рассказать о тех страшных, чудовищных обликах, которые предстали перед моими глазами, когда я спал, или не спал, а, может быть, и бредил как-то особенно, наяву и сознательно, лицом к лицу с той страшной и мрачной областью, которая предо мной открылась. Когда я сидел в своей рабочей комнате, за письменным столом, поздно, около часа за полночь, мне вдруг показалось, что я стремительно опустился в какую-то темную глубину, внутрь земли, на 550 миль, и мне почему-то вдруг явилось в мыслях именно это число 550 и запечатлелось в памяти.

Кругом зияла черная тьма, а на самом дне горели огни, подымаясь длинными языками, изливавшимися багровым пламенем цвета крови. А тьма была черная, чернее беззвездной ненастной ночи, и в ней мелькали без числа круглые огоньки, пронизывавшие насквозь и как бы жалившие змеиными жалами; наконец я рассмотрел, что это были искаженные чудовищным безобразием облики, черные, как сама эта бездна, а круглые, жалившие огоньки – были глаза их. И слышал я там, в бездне, страшные голоса, подобные лязгу медного листа, от которого падает сердце, понижается и замирает, и тошнит. И я слышал дерзкие речи и читал мысли этих обитателей бездны, и все тайны их открылись передо мною.

Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Скачать Бесплатно

И кто-то был при мне еще другой и удерживал меня, чтобы не умереть, – и я был силен над бездной через Него. Пусть все это объясняют, как хотят, но я должен рассказать о случившемся и передать то, что здесь записано и озаглавлено мною «Шествием разрушителя». И я это исполняю. 17 апреля 1909 г. « Я обессилен и побежден, но у меня есть еще великая сила внушения, и я разобью цепи и оковы, переступлю грани вселенной, и ополчусь с моими легионами, и склоню к ополчению людей, и выступлю на брань, последнюю брань с этим Кротким Агнцем, лучи славы Которого, Его эта кротость, смирение, терпение, чистота, невинность и святость жгут меня огнем невыносимым и угрожают приближением низвержения моего во тьму внешнюю.

А я знаю, что оттуда исход уже невозможен, ибо это – область вечного мрака небытия, где сроки для меня закрыты и закончены и средства все утрачены бесповоротно – там, в области мрака, в новой, бесконечной для меня вечности». Так думал Люцифер, скованный в преисподней на день последнего суда, и ужаснулся своей будущности. Ему вспомнились обители Света вечной радости, красоты небесных служителей славы с их кротостью, смирением и преданностью Творцу в нескончаемой любви к Нему и вечном славословии миров вселенной. Вспомнились и дни пришествия на землю Божественного Агнца, перед смирением, кротостью и терпением Которого склонилось познавшее Его человечество. Вспомнилась удавшаяся хитрость, измена и коварство: предание Богочеловека крестной смерти, и мнимая победа над Ним, и страшная минута окончательного поражения светоносным воскресением Сына Божия. «Все кончено; мир уверовал в Него, и совершилось спасение человечества от начала времен, и этой верой будут спасены все нарождающиеся поколения людей, – пока не войдет земля в вечнобессменное существование с мирами совершеннейшими, – на бесконечные века, закрытые для меня». И цепи – скованные, сплетенные из мрака предательства, из мены, стихийной гордости, самомнения и лжи, опоясывавшие Люцифера, – еще крепче облегли и связали его со всех сторон и омрачили ум его еще большей затаенной злобой и местью, еще больше и безысходнее и безнадежнее мучившими его своим бессилием, угнетавшим сознание его безумной воли.

«Покориться – разве? – пасть в прах перед всемогущим светом Всезиждущей Силы; перед этой беспредельной любовью и милосердием Того, Кто призывает всех к вечному бытию, счастью и блаженству познания истинного разума?! Пасхальный рассказ Посвящается Е. По убогой, запущенной церкви ходит священник. Кадит и поет: «Хвалите имя Господне, хвалите рабы Господа».

Поет и кадит, а рабов-то и нет: в церкви пусто. Розанов Уже с середины поста. Петра по обыкновению стало создаваться предпраздничное настроение.

Самый становился. Петру все ближе и дороже. Он не только привыкал к строгому воздержанию, но находил в нем особенную прелесть и сладость. Пост усугублял радость ожидания. Петр думал: – А некоторые не любят поста.

С ними, но я не понимаю: зачем они умаляют радость праздника? В пост как-то углубляешься в мысли о Христе, об Его уничижении, об Его терпении и страстях.

В пост страдаешь вместе со Христом, а потом в воскресении вместе с Ним воскресаешь. Петр простаивал долгие, покаянные службы, довольствовался супом с грибами и чаем с медом, с улыбкой смотрел, как все ниже и ниже падают снежные сугробы, как по утрам покрываются они глянцевитым ледяным слоем, который серебристыми брызгами горит на великопостном – веселом и вместе меланхолическом – солнышке.

– А вот здесь не тает, – говорит про себя. Петр, когда, проходя из церкви после исповеди, видел близ узкой, извилистой тропинки доску или клок соломы, под которыми снег не таял и стоял маленьким, но задорным бугорком. Петр перебрасывал доску или солому на другое место и радовался, когда, проходя по узкой, извилистой тропинке на другой день, уже не видел задорного бугорка. – Быстро тает. И чем дальше шло время, тем напряженнее становилось.

Петра чувство ожидания праздника. Он чувствовал, будто сердце у него ширится и растет в груди.

С половины шестой недели начались уже и приготовления к празднику. В церкви очищались от пыли иконы, киоты, мылись стены и пол, наводился блеск на золотые вещи, на сосуды, приготовлялись лампадки и фонари для иллюминации, пересматривалась ризница, псаломщик в церковной школе устраивал спевки к празднику. Готовили концерт «Да воскреснете Бог».

Псаломщик назначал спевки по вечерам около 6 часов. Часов в деревне было немного, а те, какие были, показывали время по-разному. Поэтому некоторые дисканты и альты приходили в школу около 4 часов и раньше. Кроме певчих, к школе собирались любители пения, и около школы всегда толпился народ. От этого казалось, что праздник совсем близко, что его уже вышли встречать. Школьный сторож Трофимыч чувствовал себя на спевках чем-то вроде героя и виновника торжества, с важностью генерала ходил по школе, зачем-то передвигал парты, делал сердитые замечания шаловливым дискантам и жарко-прежарко топил печку, ни под каким видом не позволяя зажигать ламп: – Нынче керосин – от дорог.

Пели с восковыми свечами. И это пение в полутьме большой классной комнаты с темными силуэтами слушателей по углам и с красными, дрожащими бликами по стенам от горящих дров в печке придавало спевкам отпечаток чего-то необычного, с одной стороны – торжественного, важного, с другой – спешного, торопливого, экстренного.

Петр любил заходить на собрания в школе после вечерен, и необычная обстановка спевок еще более усиливала предпраздничность его настроения: – Скоро Пасха. Со Страстной недели начались приготовления и в самом доме. Здесь тоже чистили, мыли, скоблили, рубили. Все в доме было в движении, все шумело, суетилось, воскрикивало, восклицало, скрипело, стучало, звенело. Петра приготовления велись совсем не так, как в церкви или на спевках, без торжественности и без внутренней сосредоточенности. Здесь – наоборот – все было нервно и иногда вздорно и смешно. И тем не менее, когда.

Петр видел, как кухарка, растрепанная, грязная и сердитая, моя квашню и посуду, беспощадно плескала воду направо и налево и глухо ворчала что-то себе под нос по адресу матушки, –. Петр и в этом ворчанье кухарки слышал одно: – Скоро Пасха.

Сегодня Страстная суббота. Последний день. Во время обедни за пением «Воскресни Боже» переменили облачение на престоле, на жертвеннике, на всех аналоях. Вместо темного надели все белое, сверкающее. Раскрыли ярко вычищенные подсвечники и паникадила с вставленными в них высокими белыми, с позолотой, свечами. В церкви сразу стало как-то непривычно бело, светло и чисто.

После обедни благочестивые женщины еще раз вымыли пол, украсили иконы и подсвечники розовыми и белыми цветами; староста со сторожем расставили по иконостасу и по аркам лампадки с маслом так, что они образовывали вензеля «X. В.» и целые фразы: «Радуйтеся людие! И паки реку: радуйтеся!», «Несть зде, но воста» и так далее. Петр положил начало чтению «Деяний», потом пришел домой, немного закусил, выпил два стакана чаю и, чтобы подкрепиться силами к служению праздничной утрени, прилег отдохнуть, распорядившись непременно разбудить его к половине 11го.

Петр сильно устал от службы и от поста на Страстной неделе. Предыдущую ночь он совсем не спал. Утреню служили около часу ночи. Спать хотелось, но как-то странно было спать в необычайный, таинственный вечер пред пасхальной заутреней. Тем не менее.

Усталость чувствовалась во всех членах. Все тело как будто каменело, но в груди было так много жизни и острого, горячего чувства праздничной радости,. Петр долго ворочался с боку на бок, как это бывает при нервной взвинченности во время бессонницы. Но как бы то ни было, усталость превозмогла напор чувств,.

Петр забылся. И каково же было его смятение, его ужас и страх, когда он, проснувшись, увидел, что часы показывают. – растерялся. Петр, – полночь давно прошла. Что же это такое!

Как случилось? Не разбудили. Не разбудили. Но где же все? Петр в замешательстве метался по комнате, хватался то за одно, то за другое, брал не то, что было нужно, путался, задевал за стулья, уронил лампу, разбил стекло у часов. Ничего не найдешь. Да где же все?

Уехали в другое село? – выкрикивал. Кое-как ему удалось набросить на себя рясу, и он с взъерошенными волосами, горячий, потный, стремглав бросился на улицу. Но едва он вышел за калитку двора, как в онемении остановился. На площади вокруг церкви было совершенно темно и пусто. Ни в одном окне не было видно ни огонька.

Не было слышно ни звука. Это совсем не так, как в пасхальную ночь.

Тогда церковь и изнутри и снаружи горит сотнями огней. Тогда гул голосов на площади несется далеко за реку и эхом отдается где-то там в горах. Петр не мог двинуться с места. Взгляд его упал на деревню. И тут все было, как обычно. Ночь как ночь. Самая обыкновенная ночь.

В крестьянских избах темно. Вокруг ничто не за шелохнет. Слышно, как работает на реке водяная мельница. Петр, – в такой день работают! И он почти прокричал: – Не понимаю. Ничего не понимаю.

Петра отозвалась где-то на деревне собака. На чьем-то дворе звякнуло ведро, и послышался голос: – Да тпру, стой! Ничего похожего на пасхальную ночь. Петр в недоумении бросился опять к себе в дом.

Везде тишина. Но в столовой накрыт стол. Белоснежная скатерть блестит. На ней кулич, сыр, яйца, ветчина, все как нужно для Пасхи.

На всем в доме чистота и праздничность. Как сделать букет из чупа чупсов. Пасха, Пасха.

Но как же так? Что же церковь?

Петр опрометью направился к церкви. Подошел к двери, взялся за скобку – заперта. Посмотрел на сторожку – темно. – Это все сторож. Прохорыч, – решил почему-то.

Петр, – это он проспал. Потому так это все. Петр подбежал к сторожке и беспощадно застучал по подоконнику: – Прохорыч!

Заутреню проспал! Ответа не было. – еще громче кричал. Петр и еще громче стучал кулаком по подоконнику. Окно отворилось, но высунулась из него голова не Прохорыча, а кого-то другого, бритого и похожего на швейцара. – Какой Прохорыч?

– спрашивала голова, –? – Да проспали заутреню, – горячился.

Петр, – звони скорее. Понял, что ли? Сегодня Пасха. К заутрене скорее. Голова несколько мгновений в недоумении помолчала, потом сощурила заспанные глаза, внимательно и подозрительно окинула взором фигуру. Петра и, наконец, заговорила: – Заутреня?

Какая такая заутреня? – О, Господи Боже мой, – волновался.

Петр, – он еще не понимает! Да ведь нынче же Пасха, Пасха.

Сейчас заутреню нужно. Пасхальную заутреню. Голова опять промычала «гм», опять подозрительным взглядом окинула. Петра и, изобразив гримасу удивления и досады на лице, промолвила: – Я сейчас к вам выйду.

Через несколько минут пред. Петром стоял человек, одетый в какую-то форменную одежду и похожий не то на швейцара, не то на английского кучера. – Простите, – начал он, – я вас совсем не могу понять.

Прежде всего, скажите, пожалуйста, – кто вы? – почти с плачем отвечал. Петр, – я здешний священник! Священник здешний!

И сегодня Пасха. Нужно служить, но я проспал, и все проспали.

Что же вы молчите? Я тоже ничего не понимаю. – А я начинаю понимать, – с расстановкой произнес человек в форме, – вы, очевидно, слишком много занимались своими делами или еще что-нибудь такое и упустили из виду, что теперь не существует ни Пасхи, ни заутрени, ничего такого. Петра зашевелились волосы на голове.

Он стоял и широко раскрытыми, неподвижными глазами смотрел на человека в форме. – Вот, присядьте, прошу вас, – предложил сторож, – здесь у меня скамейка. Вы очень слабы. Или – если угодно – я провожу вас до дому? – Куда проводить?

До какого до дому? Петр, – я хочу служить. Пасха, Пасха сегодня.

Сегодня великий праздник. – Ах, да нет же, – раздражаясь уже, проговорил человек в форме, – я же вам говорю, что теперь упразднены все праздники.

И вдруг словно молния прорезала мысль. Он вспомнил, как недавно совсем, кажется ему, недавно кто-то говорил, что у нас слишком много праздников, что храмы, попы и церковные школы – это только один вред для народа, что службы и пост – это только доходная статья для духовенства и так далее, и так далее. Петр и о том, как раз один мужик, когда. Петр говорил ему о необходимости говения и исповеди и пользе бодрствования над душою, дерзко и нетерпеливо сказал ему: – А плевать бы я хотел на все это. Какая там еще душа? Брюхо – вот это я понимаю.

Да вот разве еще кулак. Да по мне вы свои церкви хоть запечатайте совсем. И не почешусь. Петр понял все и тихо уже, робким и убитым тоном спросил: – Значит, запечатана?

То есть не то чтобы совсем запечатана. Иногда отпираем. Для посетителей. Интересуются некоторые, как это там было раньше. Петр улыбнулся неестественной, болезненной улыбкой. – спросил он, глядя исподлобья. – Пустите меня!

– тихо и просительно проговорил. Петр, и в тоне его голоса слышалась невероятная скорбь, гнетущая тоска и вместе огненное желание быть в церкви, видеть святой алтарь, а также и боязнь, что человек в форме не пустит его в церковь. Ведь теперь все зависит уже от него.

Человек в форме с состраданием посмотрел. Петра и проговорил: – У нас вход бывает открыт только два раза в неделю от 12 до 3-х. Вот пожалуйте во вторник.

А теперь уже и поздно. – Но ведь нынче же Пасха, Пасха! Как же во вторник! Петр, – а как вы пускаете? – Послушайте! Петр сторожа за руку, – я вам заплачу 15 рублей.

Я вам отдам все, что у меня есть. Но пустите меня сейчас. Сторож постоял с минуту в нерешительности. – Ну уж что с вами делать! – решил он наконец. Когда сторож, запасшись фонарем, отпер знакомый.

Microsoft windows based script host что это. Петру замок знакомой ему тяжелой, обитой железом и скрипучей двери, им овладела нервная дрожь. Господи, спаси и помилуй! Сторож смотрел. Петра с удивлением. Отперли и вторую дверь,. Петр очутился в церкви.

Чем-то непривычным и жутким пахнуло. По-видимому, все в церкви было, как и раньше. Осталось все прежнее.

Прежнее, прежнее. Вот прежние иконы. Те самые, пред которыми. Петр отслужил столько литургий, отпел столько молебнов и акафистов, перед которыми ставил свечи и кадил ладаном.

И сколько глаз устремлялось, бывало, к этим иконам, сколько пред ними было пролито слез и горестных, и радостных, и благодарных! Те самые иконы. И все тогдашнее. И плащаница здесь, у стены.

И панихидный столик. И этот ореховый киот с иконой Пантелеимона. Но как все это посиротело, как одиноко все и уныло. Подсвечники покосились – и да, да – покрылись ржавчиной. Вот, видно даже при фонаре.

Резьба искрошилась и то там, то здесь валяется на полу. Под ногами даже трещит. Петр поднял веночек с потускневшей позолотой. Он был там, наверху киота.

Петр бережно положил веночек на окно. Руку его сейчас же опутала густая, липкая паутина.

Батюшка пошел дальше. Под ногами хрустела резьба и трещали стекла. Должно быть, были разбиты окна. Петр взглянул вверх. По арке были расставлены стаканчики. Можно было разобрать вензеля. – обрадовался.

Петр, – как тогда! Но многие стаканчики выпали и с застывшим маслом валялись на полу. – Какое запустение! Петр, – хоть бы убрали. Ходя по церкви из угла в угол,. Петр с нежностью, с чисто материнской ласковостью дотрагивался то до одной вещи, то до другой, прижимал к себе, подолгу держал в руках, целовал и крестился.

Пришли на клирос. Все было по-прежнему. Вот столик, за которым читали шестопсалмие, часы и проч.

Вот место, где всегда стоял бас Никанорыч. Шкапик с книгами.

И книги все те же. Апостол, часослов. Петр, – ужели это я? Петр, здешний священник? И ужели это та церковь, где я служил? Петр прошел на амвон. Все по-старому.

Обратился к западным дверям и долго стоял неподвижно. – думал он, – а бывало?

Сколько радостных, оживленных лиц видно было с этого амвона! Какой чувствовался религиозный подъем! Праздничные одежды, бывало. Свечи в руках. – Мир все-ем! Петр, и голос у него оборвался. Лицо перекосила судорога.

– Можно ли больше надругаться над верующей душой? – подумал он, – поистине зол и мстителен сатана. Где пасхальные цветы? Где огни пасхальные? Где ликующие гимны?

Петр отыскал в шкафе цветную триодь и открыл ее на первых страницах. Сторож поставил фонарь в сторону, а сам присел на сундук в углу и задремал. Петр попробовал читать по триоди, но было темно. – Нет ли где здесь свечи? На клиросе всегда были свечи.

Действительно, тут же на окне оказался желтый огарок, твердый, как гвоздь. Петр подошел к фонарю и приложил огарок к огню. Огарок затрещал,.

Петр радостно улыбнулся. Он всегда любил этот треск свечи ранними утрами, когда он еще до рассвета приходил в церковь и сам зажигал первую свечу. Он и вообще любил свечу, именно желтую, восковую, такую пахучую. Любил ее запах, ее скромный и пугливый огонек, любил он молиться со свечой. Она как будто зажигала что-то в душе, как будто говорила ей чтото. Она сама была как будто что-то живое и нежное.

Петр долгим, любовным взглядом посмотрел на свечу и поднес ее к триоди. Им опять овладела нервная дрожь. Как все это близко! «Об час утреннем параекклисиарх. Вшед во храм, вжигает свещы вся, и кандила: устрояет же сосуды два со углием горящим, и влагает в них фимиама много благовонного. Яко да исполнится церковь вся благовония. Таже настоятель.

Со иepeи и диаконы облачатся в весь светлейший сан». И дальше: «Сей день егоже сотвори Господь, возрадуемся». Знакомые, любимые, священные страницы! Петр, как, еще будучи учеником духовного училища, любил он Великим постом заглядывать в эти заветные страницы и как тогда еще святые и торжественные слова наполняли его благоговейным трепетом.

Петр медленным шепотом читал страницу за страницей: «Очистим чувствия и узрим. Христа блистающая. Да празднует же мир.

Христос бо воста. Веселие вечное. – остановился.

Петр и продолжал читать дальше: –.из гроба Красное правды нам возсия Солнце. Приидите вонями помажем тело живоносное. Возведи окрест очи твои, Cионе, и виждь: се бо прийдоша к тебе, яко богосветлая светила, от запада, и севера, и моря, и востока чада твоя, в тебе благословящая Христа вовеки! В глазах у него зарябило.

И дышащие радостью слова священных песен, и восковые капли на листах триоди, и какой-то особенный, ни с чем не сравнимый запах от церковных кожаных книг – все это казалось. Петру до того сродным, во всем этом было так много души.

Петра, а также души его отца, деда, прадеда, души дьячка Ивана Кузьмича и всех его предков, души церковного старосты, церковного сторожа, здесь было так много подлинной, живой души каждого русского мужика, всего русского народа, что взять все это и куда-то запереть, взять цветную триодь и не дать возможности держать ее в пасхальную заутреню пред радостными, возбужденными лицами певчих, не капать на ее листы воском, не петь по ним веселыми играющими напевами сладостных песней, – да это. Это невозможно? Это просто невероятно! Это значит взять душу.

Петра, у Ивана Кузьмича, у всех мужиков, у всего народа и совершить над этою душою, живою и не думающею умирать, совершить какое-то тяжкое и гнусное преступление. Это невозможно. И не может быть сомнения, что вот нынче же, сейчас, в эту же ночь запоют по старым, закапанным страницам триоди, оживят эти страницы, а также жизнью наполнят и все вокруг. Это несомненно. Петр оглянулся назад, увидел грязь и пустоту церкви, услышал храп сторожа в темном углу, и стремительный поток его радужных мыслей разом оборвался.

Он посмотрел на книгу, горько усмехнулся, оглянулся на сторожа и робко, стыдливо как-то спросил: – А послушайте. Можно здесь немного попеть?

Я потихоньку бы. Совсем было заснувший сторож приподнялся на локоте, посмотрел вокруг, увидел, что ничего особенного не произошло и пробормотал: – Ладно. Петр торопливым шагом на цыпочках подошел к ризничному шкафу и отворил его.

Двери на ржавых петлях заскрипели незнакомым, режущим звуком. Петр брал то одну ризу, то другую. – Вот, вот она.

Пасхальная, – произнес он и, благословив белую, отсыревшую ризу, облачился. Торопливо и осторожно, куда-то спеша и чего-то опасаясь, прошел он в алтарь. Стал пред престолом и неуверенным, дрожащим от волнения голосом возгласил: – Слава святей. И неразделимей Троице. И сам же запел: – Ами-инь.

И затем продолжал: – Христос воскресе из ме-ертвых, смертию попра-ав. Петра звучал в пустой, заброшенной церкви глухо и странно. И в звуках этого одинокого голоса пустота и заброшенность церкви сказывались как-то резче, больнее и несноснее.

– И сущим во гробе-ех. Но здесь голос. Петра опять оборвался. Он бессильно опустился пред престолом на колена, положил на него свою голову и громко и безудержно зарыдал: – Господи, Господи! – говорил он между рыданьями, – великий Боже! За что такое наказание?

За что мука такая? Лучше возьми меня от этого кошмара. Возьми к Себе.

Возьми к Себе. Или пошли, Господи, людям веру. Пошли любовь. Утверди, Господи, веру их. Растопи лед их сердец. Воскресни, Господи, в душах наших.

Соедини нас во имя Твое. Помоги неверию нашему. Возьми меня к Себе. Не дай мне видеть этого страшного позора.

Петр рыдал все громче. Все его тело судорожно вздрагивало. Он чувствовал, что облачение престола стало мокро от его слез. Но слезам как будто не было конца. Возьми, возьми меня к Себе.

– Батюшка, а батюшка! – раздалось вдруг над ухом. Петра, – да батюшка. Господи, заспался что-то. К утрени пора!

В Новоселках благовестят уж. И у нас все готово. Петр вскочил со своей постели встрепанный, раскрасневшийся от волнения, потный. Несколько секунд он, как пораженный громом, стоял неподвижно напротив церковного сторожа Прохорыча и не говорил ни слова.

Потом он порывисто перекрестился раз и другой. Оглянулся кругом, внимательно осмотрел Прохорыча и вдруг засмеялся веселым, радостным смехом. – Так это, значит, сон! – вскричал он, – слава Тебе, Господи!

Слава Тебе, Господи! Он обернулся к иконам и опять перекрестился. – Али сон худой приснился, батюшка? – спросил недоумевающий Прохорыч. – И не говори!

Такой худой сон. Петр и побежал умываться. – Значит, сон, сон, – повторял он одно и то же, – слава Богу.

Но какой же это был ужас! Господи, благодарю Тебя! Как же могло быть иначе? Разве это возможно в действительности?

Безусловно, нет. Это просто нелепо. Это совершенно невозможно. Этого никогда не может быть. Не может быть.

Петр выглянул на площадь. Церковь была вся в огне и поднималась к небу как одна колоссальная свеча. Вокруг церкви копошился и гудел народ. Собирались жечь смоляные бочки. – Конечно, конечно, – торопливо говорил. Петр, – ничего того не может быть. Не может быть.

Такой праздник. Не может быть. Петр, одевшись, вышел на улицу, на него тепло и ласково пахнул весенний ветер. Слышался запах прелой земли и распускающихся почек.

В мягком и влажном воздухе плавными, но упругими волнами колебались звуки торжественного, чистого благовеста в соседних селах. – Как хорошо! Петра, – что может сравниться с этой ночью? Войдя в церковь,. Петр увидел горящие вензеля, алтарь, сияющий огнями и цветами.

Изображение воскресения все было увито цветами, белыми, розовыми, и казалось, что это Христос идет по цветам в саду Иосифа Аримафейского, чтобы сказать Магдалине и прочим: – Радуйтесь. Петр начал службу с особым подъемом чувства, с каким-то необычным трепетанием в груди. Он пред своими глазами видел все то, чего так беспомощно искал в кошмарном сне.

Радость его была беспредельна и слышалась в каждом звуке его голоса, виделась в каждом его движении. Ответным аккордом эта радость. Петра поднималась со глуби сердец богомольцев.

Когда после пения пред закрытыми дверями. Петр вошел в искрящуюся огнями, наряженную цветами, блистающую церковь и до пафоса напряженным голосом возгласил: «Христос воскресе!» – религиозное возбуждение народной массы достигло апогея.

– Воистину, воистину воскресе! – гудела и ревела она, – воистину! И в этом «воистину» было что-то стихийное, здесь выражалось что-то непобедимое, как всякая стихия, что-то вечное, не подлежащее умиранию. В этом стихийном «воистину» выливалось все лучшее, что есть в человеке, все подлинно человеческое и свыше человеческое, здесь духовное, Божественное начало в человеке как бы облекалось плотью и костьми, принимало конкретные формы и становилось очевидным, осязаемым, реальным. – Христос воскресе! – еще и еще возглашал.

Петр под аккомпанемент ликующего пения. И в ответ ему еще и еще несся стихийный гул, заглушавший и голос. Петра, и пение всего хора: – Воистину, воистину! Петр в этом гуле слышал свое собственное: – Не может быть. Не может быть.

И он служил с такой силой чувства, с такой любовью ко Христу воскресшему и с таким огнем священного воодушевления, как казалось ему, никогда раньше. – Как хорошо-то, батюшка, как хорошо, – прошептал сторож Прохорыч, подавая. Петру в конце заутрени трехсвечник, – как в раю. И солнце играет.

В глазах старика стояли слезы. Петр не удержался и заплакал. Но не теми слезами тоски и отчаяния, которыми он так недавно – казалось – плакал пред этим же престолом, а слезами детской радости и чистого восторга.

Колосов Слово в Неделю 28-ю по Пятидесятнице. Господи, имя Тебе – Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Сию же дщерь Авраамлю сущу, юже связа сатана се осмоенадесяте лето. Дорогие мои, други наши!

Сегодняшнее воскресное евангельское чтение особенно дает нам повод говорить о бытии диавола, о разрушающей, смертоносной деятельности его. И жизнь наша теперешняя настоятельно требует, чтобы мы все очень внимательно отнеслись к этой теме. Ибо незнание наше, или стыдливое замалчивание, или даже и отрицание бытия этой страшной силы делает нас пред ней совершенно безоружными, и она может вести нас, как овец на заклание, в погибель. Ведь мы порой, и даже часто, перестаем понимать, где свет, где тьма, где жизнь, а где смерть. И самой большой победой этой силы, без сомнения, надо признать то, что многим поколениям людей она внушила, будто ее совсем нет.

Но до некоторого времени, пока духовное зрение людей еще не было совершенно помрачено, диавол действовал осторожно – силой внушения. Теперь же, в наше время, когда наша беспечность и духовный сон обнажили нас от покрова Божией благодати, от силы духа, диавол встает перед нами во всем своем злобном обличии, он выступает как живая, ощутимая, действенная сила, и сила лютая. Господь в свое время возвестил всем живущим на земле и верующим слову Его предостерегающее и должное настораживать и призывать к особенной бдительности слово Свое: «.Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию.» ( ). А в другом месте Писания говорится, что не нашлось ему места на небе, и в страшной ярости сошел он на землю, чтобы ходить по ней, обитать на ней и рыкать, аки лев, ища, кого поглотить (ср.:; ). И стал он, губитель-диавол, «князем мира сего», а вместе с ним водворились и властвуют на земле бесчисленные полчища его клевретов.

И с тех пор местом обитания их стала глубокая бездна, которая отделяет Церковь воинствующую от Церкви Торжествующей. А самый первый и горький опыт его коварной власти на себе понесли наши праотцы и, ибо его стараниями они познали сладость греха и вкусили горечь смерти. А он с тех далеких времен без устали делает свое дело. И главной его задачей на все времена была, есть и будет борьба с Богом за души людей, где место битвы – сердца человеческие. Все совершается там: там уместится и бездна ада, и там – искра веры, сохраненная Богом от тлетворного дыхания вражия, родит пламень Божественной любви – ходатая вечной радости. И нам с вами, дорогие мои, надо пристально всматриваться во все происходящие вокруг нас и лично с нами события. Надо знать свое сердце, ибо невнимание и незнание не оправдают нас в день Страшного Суда, который неотвратимо приближается к земле.

«.Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его.» – скажет Сын Человеческий тем, кто не знал, кто не хотел знать ( ). А примеров одержимости и насилия над людьми бесовской силы много в Писании: это и сегодняшний евангельский образ женщины, восемнадцать лет согбенной (связанной) от диавола; это и двое одержимых, живших во гробах (в могильных склепах), разрывавших страшной бесовской силой кованые цепи, коими пытались их связать, совершенно не управляемых разумной силой; это и бесноватый, которого бес, желая погубить, бросал то в огонь, то в воду; и многие другие примеры (см.:;;; ). И никогда Господь, исцеляя бесноватых, не называл беснование естественной болезнью.

Он прямо признавал виновниками ее бесов и изгонял их. Но эти примеры по жестокосердию нашему и недомыслию не трогают нашего сердца, когда мы читаем или слышим о них. Ведь это было когда-то и где-то, а многие даже имеют дерзость в глубине сердца усомниться в примере чужой жизни, а некоторые идут и еще дальше, неверием отвергая слова Божественного Писания. Но теперь нам с вами уже не отдаленные примеры, а наша собственная жизнь дает почувствовать насилие, тиранию над нами и самого диавола, и сынов противления, то есть людей, которые стали исполнителями злой воли диавола на земле. Вслушайтесь внимательно, дорогие мои, в слова святого пророка Божия Исаии, вслушайтесь и вдумайтесь в откровение этого ветхозаветного богослова. Не о нас ли, не о нашем ли времени говорит пророк, живший за 759 лет до Рождества Христова? «Земля опустошена вконец и совершенно разграблена.

Сетует, уныла земля; поникла, уныла вселенная; поникли возвышавшиеся над народом земли. И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет.

За то проклятие поедает землю, и несут наказание живущие на ней; за то сожжены обитатели земли, и немного осталось людей. Злодеи злодействуют, и злодействуют злодеи злодейски. Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена; шатается земля, как пьяный, и качается. И беззаконие ее тяготеет на ней; она упадет и уже не встанет» ( ).

Да эти слова – о нас! Это мы преступили Закон Божий! Это мы нарушили Его завет! Это мы забыли Бога! И наша матушка-кормилица земля уже рождает одни терния и волчцы от злобы живущих на ней. И небо, когда-то дарившее людям светлый дождь жизни и плодоносную росу, сеет на наши головы химическую отравляющую влагу, и ветер Чернобыля обжигает мир своим смертоносным дыханием. И разгул зла, лукавства и вражды идет по земле.

И нет молитвы, чтобы залить этот пожар зла, нет духовной силы, чтобы предотвратить грядущую гибель. Неужели все это сотворил человек?! Нет, дорогие мои, возможности человека ограничены, и срок жизни его – семьдесят, от силы восемьдесят лет. Иногда он не успевает даже и осознать своего назначения на земле, как уже сходит в могилу. Нет у него ни времени, ни могущества, ни воображения посеять столько бед и зла, чтобы хватило на все человечество.

Все то малое, которое успеваем натворить мы, грешные люди, приводит в совокупность великий дирижер – сатана, тот, кто сеет в нас малое. Он сеет малое и выращивает малое в большое.

И это называется «тайной беззакония». И тайна беззакония восходит от силы в силу именно потому, что вконец ослабело наше сопротивление ей, оскудело наше понятие о ней. Мы в своем обольщении забываем Бога, забываем небо, забываем вечность. На этой почве полного погружения людей в плотскую жизнь разрастается всепоглощающий разврат. Младенцы, зачатые в беззаконии, появляются в мир больными, от рождения одержимыми духом злобы, часто они лукавством превосходят взрослых. Отроки, не зная детского простодушия, играют во взрослых, в одуряющих химических веществах они ищут особых видений и ощущений, зачастую находя в них смерть. Юноши и девушки, не зная самого понятия невинности и чистоты, погружаются в болото такой грязи, о которой помыслить страшно и срамно глаголати.

Наркотический угар для многих становится единственно реальной жизнью. А грохот бесовского шума, ворвавшийся в дома наши с телевизионных экранов, оглушил, одурил всех, от малого до большого, вовлек всех в водоворот адского кружения, поработив души насилием. И мы, не задумываясь, а значит, добровольно, впускаем в дома свои телевизионных колдунов всякого рода и учимся у них, как быстрее и надежнее безвозвратно погубить душу.

Цепи, скованные из тьмы предательства, измен, стихийной гордости, лжи и самомнения, все крепче опутывают наши сердца, связывают наш ум, наши руки, все наше существо. И мы становимся не способными ни к чему доброму. И светлый Ангел-Хранитель стоит поодаль, оплакивая сердца наши, ставшие игралищем бесов. Нормой жизни становится – ходи по трупам задавленных тобою, рви кусок из чужого рта и плюй на всяческие заветы. А тот враг, что посеял страшные плевелы злобы и гордыню лжеименного разума, он – человекоубийца искони, лжец и отец лжи – любуется плодами дел своих.

Он одолел людей. И Бог теперь не столько отрицаем, сколько вытесняем из сердца человека различными пристрастиями и житейскими попечениями. Бог просто забыт.

«Даждь Ми, сыне, твое сердце.» – просит, зовет Господь ( ). Да где оно, наше сердце?! И есть ли еще оно? Если и есть, то нет в нем уголка – местечка для Бога, для света и тишины, для мира и любви.

И страшно нам, что свет Божий откроет для нас самих страшный хлам нашего сердца. И мы опять гоним Бога и бежим от всего, что может обнаружить наше истинное лицо.

Да это опять и не мы, дорогие мои, а все тот же человекоубийца, увлекающий нас все дальше и дальше к отпадению от спасения, уготованного людям Сыном Божиим. Враг сам уже вошел в наше сердце и овладел им.

Но не мог он этого сделать без нашего согласия. Ведь Премудрость Божия так сотворила человека, что без него самого или против его воли ни спасти, ни погубить человека нельзя. И мы сами, отвергая Бога неверием или веруя в Бога, но отвергая заповеданные Им дела, отвергаем свое спасение. И, не принимая темную, безвидную, страшную силу диавольскую, но делая дела тьмы, мы сами отдаем себя в ее руки, мы сами готовим себе бездну ада. Так знайте же, дорогие мои, что диавол не иначе проникает в нас, как овладев нашим умом, нашими помышлениями. У одних он похищает из ума и сердца веру, в других его смрадное дыхание испепеляет страх Божий, третьих, поразив тщеславием, он ведет в плен многих страстей, ибо тщеславие и гордыня рождают такие пороки в нас, что открывают врата души всем бесам. И человек не замечает, как становится одержимым.

Нам надо твердо помнить, что основной отличительной чертой диавольской брани является приспосабливаемость, что брань с нами злые духи ведут непрестанно, и разнообразию ее несть числа. Главное же – надо непременно знать, что подход их к нам незаметен и действие постепенно. Начав с малого, злые духи постепенно приобретают великое влияние на нас.

Бесовская хитрость и лукавство, как правило, услужливо идут навстречу нашим же желаниям и стремлениям, даже доброе и невинное они способны превратить во оружие свое. Вот теперь много молодежи ринулось в Церковь, кто уже состарившись в скверне греха, кто отчаявшись разобраться в превратностях жизни и разочаровавшись в ее приманках, а кто – задумавшись о смысле бытия. Люди делают страшный рывок из объятий сатанинских, люди тянутся к Богу.

И Бог открывает им Свои отеческие объятия. Как было бы хорошо, если бы они по-детски смогли припасть ко всему, что дает Господь в Церкви Своим чадам, начали бы учиться в Церкви заново мыслить, заново чувствовать, заново жить.

Великий «ухажер» – диавол на самом пороге Церкви похищает у большинства из них смиренное сознание того, кто он и зачем сюда пришел. И человек не входит, а «вваливается» в Церковь со всем тем, что есть и было в нем от прожитой жизни, и в таком состоянии сразу начинает судить и рядить, что в Церкви правильно, а что и изменить пора. Он «уже знает, что такое благодать и как она выглядит», еще не начав быть православным христианином, он становится судией и учителем. Так снова Господь изгоняется им из своего сердца. Прямо в Церкви. А человек этого уже и не почувствует, ведь он находится в Церкви, ведь он пролистал уже все книги, и ему уже пора и священный сан принимать, а ей уже пора одеваться в монашеские одежды. Но, дорогие мои, они примут и священный сан, они примут и монашество, но все это уже без Бога, водимые той же силой, что вела их в жизни до прихода в Церковь и что так ловко обманула их и теперь.

А дальше жди и других исключительных, возможных только на почве искаженной веры явлений. Без труда, без борьбы и без крестных страданий воспринятое – без жизни, только по имени, а значит, и без Бога, и явит различные обольщения в видениях и откровениях. Диавол будет руководить своей жертвой внутренними голосами, а у кого-то заполнит ум, пленит сердце хульными образами и словами. И горе, если человек – невежда в вере, если снова не ринется он за помощью к Богу, готовому помочь даже и изменнику. И надо нам с вами всем помнить, что в душе светлой и чистой даже одна какая-нибудь брошенная от диавола мысль тотчас произведет смущение, тяжесть и сердечную боль, в душе же, омраченной грехом, еще темной и оскверненной, даже само присутствие вражье будет неприметно.

И этой неприметности помогает сам дух злобы, ибо она ему выгодна. Он, тирански властвуя над грешником, старается держать его в обольщении, убеждая, что человек действует сам собой, или внушая, будто Ангел, светлый образ которого принял лукавый, уже почтил жизнь этого человека своим явлением. Обольщенный, как мотылек, летит на призрачный свет бесовского видения или откровения, которое смертельно опалит его душу. Он желал чуда, искал откровения, и оно явилось.

А у человека даже и мысли не возникает о своей во грехе прожитой жизни, которая уже стеной стала между ним и Богом. Сколько еще надо трудиться, чтобы эту стену разбить, чтобы увидеть свет истины! Трудно обмануть истинно верующих. Смирение и страх Божий предостерегут, а Дух Святой, охраняющий их, откроет им правду и наставит на всякую истину. Да и знают они со слов Самого Спасителя Христа, что должно прийти соблазнам, и остерегаются их. Из житий отцов-подвижников известно, что они узнавали беса, являвшегося им даже в образе Христа.

Духовная же слепота едва ли не большинства современных людей, хоть и именующих себя христианами, увлекает их все умножающимися бесовскими соблазнами. Уже теперь мы слышим и читаем в периодической печати о всяких явлениях-знамениях то на небе, то на земле: о светящихся летающих объектах, о «добреньких» инопланетянах, о «барабашках», которые вторгаются в жизнь наших современников, навязывая им определенные нормы жизни и поведения уже не в помыслах, но зримо, делом, творя мнимые чудеса, приучая соблазнившихся полному послушанию себе. Есть даже случаи самоубийств, совершенных по внушению этих «опекунов». И никого не смущает такой их наплыв, ни у кого не возникает мысль: а откуда же они, почему пришли и где были раньше? Но даже если бы кто-то все эти явления в той же печати назвал своим именем, сказал, что это разгулявшиеся, разыгравшиеся с омраченным, обезбоженным миром бесы, у читателей все равно не было бы уже способности осмыслить и понять, что же несут в себе эти явления и игры. А новые, открывшиеся в последнее время способности целительства духовным прозрением, ясновидением и прозорливостью у многих, очень многих людей всякого возраста, с разным образованием?

От юноши, с грехом пополам осваивающего школьную программу, до преподавателя вуза, от тетушки-домохозяйки до дамы, образованной во всех отношениях. Поразительно, что большинство из них, не обремененные никакими знаниями в области медицины, воспринимают открытие как дар неба. Но от кого и зачем, что может принести он «врачу» и больному?

«Врачу» он принесет бесовскую гордыню, а доверившемуся ему пациенту – нарушение всех душевных и духовных сил – одержимость. Но это будет потом. А пока все хотят быть здоровыми любой ценой. И это снова – богоборчество. Христианин истинный, а не по имени только и моде, непременно вспомнит в связи со всеми этими явлениями, как поступили святые апостолы, встретив девицу, имеющую духа прорицательного и доставляющую тем доход своим господам (см.: ). Вспомнят верующие и отбегут от духа лестча, а остальные и сами погрузятся в губительный обман, и повлекут за собой многих. Все это, дорогие мои, – знамение времени.

Все это значит, что христианство, как дух, неприметным образом для суетящейся, служащей миру толпы удаляется из среды человеческой, оставляя мир на окончательное падение. И у всех живущих на земле возникает в наше время предощущение грядущей катастрофы, но человечество, томимое тяжелым предчувствием, не хочет остановиться, задуматься, понять, что же с ним происходит.

Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России

Диавольские силы поработили ум и сердце живущих грехом, который согнул и исказил человека настолько, что он перестал видеть Бога, он уже не может выпрямиться, чтобы ум его осиял свет Божественной истины и тьма исчезла. Так вспомним же, дорогие мои, как одним мановением Спасителя, одним Его словом, словом Божественной любви выпрямилась согбенная, страдавшая от насилия диавола восемнадцать лет. Припадем к Спасителю Христу с мольбой и любовью, отрясем узы греха, отбежим соблазнов и обольщений диавольских. Припадем к Спасителю – именно этим мы сможем противостать диаволу, и убежит он от нас. Научимся же понимать и беречь добро души своей, будем сторожить входы в свою душу, научимся видеть себя, тогда мы обнаружим все дела, все козни диавола внутри и вокруг нас.

Так помолимся, чтобы дал нам Господь бодрый ум, трезвую совесть, открыл духовное зрение. И главное, никогда не будем забывать об исконном враге, воюющем на род человеческий. И, помня, что сила борителя крепка, а наша сила немощна, смиренно припадем несомненной верой к Тому, Чья сила сильнее всякой другой. Господи, имя Тебе – Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих. Архимандрит 25 ноября (8 декабря) 1991 года Молитвы к семи Архангелам Божиим на всякий день седмицы. Понедельник святому Архангелу Михаилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Михаиле, победитель демонов! Победи и сокруши всех врагов моих, видимых и невидимых, и умоли Господа Вседержителя, да спасет и сохранит меня Господь от всех скорбей и от всякой болезни, от смертной язвы и от напрасной смерти, о, великий Архангеле Михаиле, всегда, ныне и присно и во веки веков.

Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Pdf

Вторник Молитва святому Архангелу Гавриилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Гаврииле! Ты еси благовестил Пречистой Деве Марии зачатие сына Божия. Возвести и мне, грешному, страшный день моей смерти и умоли Господа Бога за грешную мою душу, да простит Господь грехи мои, и да не удержат меня диаволы на мытарствах за грехи мои. О, великий Архангеле Гаврииле, сохрани меня от всех бед и от тяжкой болезни, всегда, ныне и присно и во веки веков. Среда Молитва святому Архангелу Рафаилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Рафаиле! Ты еси путеводитель, врач и целитель, руководствуй меня ко спасению и исцели все болезни мои, душевные и телесные, и приведи меня ко престолу Божию, и умоли Его благоутробие за грешную мою душу, да простит меня Господь и сохранит от всех врагов моих и от злых человек, отныне и до века.

Четверг Молитва святому Архангелу Уриилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Урииле! Те еси сияние огня Божественнаго и просветитель помраченных грехами. Просвети ум мой, сердце мое, волю мою силою Святаго Духа, и постави меня на путь покаяния, и умоли Господа Бога, да избавит меня от ада преисподняго и от всех врагов, видимых и невидимых. Всегда, ныне и присно и во веки веков. Пятница Молитва святому Архангелу Селафиилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Селафииле!

Тайна Беззакония В Исторических Судьбах России Купить

Ты молиши Бога за людей верующих, умоли Его благоутробие за меня, грешнаго, да избавит меня Господь от всех бед и скорбей, и болезней, и от напрасныя смерти, и от муки вечныя, и сподобит меня Господь Царствия Небеснаго со всеми святыми, во веки веков. Суббота Молитва святому Архангелу Иегудиилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Иегудииле! Ты еси ревностный защитник славы Божией, ты возбуждаеши прославляти Святую Троицу, побуди и мене, лениваго, славити Отца и Сына и Святаго Духа и умоли Господа Вседержителя, да созиждет во мне сердце чисто и дух прав обновит во утробе моей и Духом Владычним утвердит меня поклонитеся Богу духом и истиною, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Воскресенье Молитва святому Архангелу Варахиилу О, великий Архистратиже Божий Архангеле Варахииле! Предстоя Престолу Божию и оттоле принося благословение Божие в домы верных рабов Божиих, испроси у Господа Бога милосердия и благословения на домы наши, да благословит Господь Бог нас от Сиона и горы святыя Своея, и умножит изобилие плодов земных, и подаст нам здравие и спасение, и во всем благое поспешение, и на враги победу и одоление, и сохранит нас на многая лета, всегда, ныне и присно и во веки веков.